get the F outta my neighborhood
Я озвучиваю себе на ночь фразу, которую мне боятся сказать в глаза. Озвучиваю, и надеюсь, что все будет иначе - и это я себе надумала.
Отнюдь. Часть моего рассудка еще способна мыслить трезво и, возможно, именно ей стоит сказать спасибо за то, что я еще хоть как-то способна мыслить адекватно.
Одно сплошное "А может...?". Банально. Глупо. Смешно. Я все еще жива, я все еще пропускаю это через себя. И никакой речи об "а может" быть не может.
Я разучилась говорить с людьми. Говорить искреннее и от всего сердца, а не шаблонными заготовками. Слова замирают на полуслоге, так и не складываясь в слова. Большую часть времени я провожу в компании себя любимой - застыв в комнате или где-то на природе, безмолвно изучая окружающий мир. Расковыриваю рубец прошлого, устраиваю мешанину из внутренностей мозга. Меня уже, кажется, миллион лет не брали за руку, не называли по имени - я внезапно полюбила свое имя, каким бы нескладным оно мне раньше не казалось. Меня давно не приглашали погулять. В смысле люди, человек, с которым бы я действительно этого хотела. Найти такого человека оказалось по-труднее решения алгебраических задач.
Но мной не болен никто. И я, выходит, не больна.
Два месяца безразличия дали мне закалку, и сейчас боль подкрадывается ближе к ночи, когда та вступает в свои права - удивительное свойство у этого времени суток. И тотчас исчезает с рассветом, подобно нечисти.
Я смотрю на два почти незаметных горизонтальных шрамика на правой руке - единственные оставшиеся свидетельства моего помешательства. Провожу по ним пальцами, и чувствую, как глаза начинает щипать от слез, а во рту все пересыхает и становится горьким. Сколько всего за плечами. Сколько всего я никогда не смогу рассказать - даже родственникам, близкому другу.
Не поймут. Не примут. Не простят.
Очередной апатичный приступ - я не могу общаться. Сказала семье, чтобы не удивлялись моей молчаливости. ... Как же.
Люди бегут за другими людьми. Люди хвалят других людей. Мне не завидно, мне немного... Обидно? Я верю, что во мне есть что-то хорошее, о чем можно было бы мне сказать. Можно.
Но нельзя.
Порой я действительно хочу стать не материальной. Как если бы моему телу убрали "непрозрачность", как слою в фотошопе, в нужде которого ты не уверен, и я постепенно бы исчезла с людских глаз навсегда.
Не более, чем призрак.
Не навещать родных людей. Не помнить дат их рождения. Со временем, позабыть и имена.
Мое прошлое - гнилая клоака. И все связанное со мной, и я сама, отправлюсь туда же. Омут, в который меня затянуло, в котором я задохнулась, став его частью. Бегите от этих лживых берегов - беда поджидает вас здесь.
Не нужно вспоминать обо мне, не нужно говорить, какая я была. Я-то подозревала обо всем этом, но очень робко, чтобы не позволить себе думать, что я что-то большее, чем есть на самом деле.
Кто-то делает все, и не получает ничего. Кто-то не делает ничего, и получает куш.
Этот урок был мною усвоен.
Я стою в тени других людей. Порой кажется, что в тени целой толпы. Я нужен лишь как временная утеха. Я словно промежуточное звено между мусоркой.
Мне бывает страшно. Страшно, когда зловеще тикают часы, тихо гудит холодильник - а я одна и не могу уснуть. Не подняться на кровати, не спустить ноги на пол. Сжимаюсь калачиком, стараюсь думать о хорошем. Не выходит. Ничего не выходит.
И сны. Сны, где какой-то изуродованный человек рвет на части маленьких детей. У него из рук торчат ножи, словно вросшие, не хватает полдюжины пальцев. Руки по локти в плаценте, но его жертва - не матери. Его жертвы - дети. Он хрустит их черепками, словно ореховой скорлупой. Из них вытекает нечто, похожее на мозг, куча слизи... Существо зубами пережевывает пуповины, а после устремляет свой одержимый взгляд на меня.
Когда я просыпаюсь, то чаще мне случается беззвучно поплакать. Я истощен, я не могу выдать больше.
Снег идет из фонаря.
Я не хочу никого видеть.
Не хочу, чтобы кто-то видел меня.
Что-то ухнуло внутри, и все как будто стало неактуальным. Хочу, чтобы забыли мою внешность, мой голос, и все, что когда-либо было создано мной, все, к чему я приложила руку. Все слова, что я когда-либо сказала. Все слова, что я хотела бы сказать.
Оставьте меня здесь.
Отнюдь. Часть моего рассудка еще способна мыслить трезво и, возможно, именно ей стоит сказать спасибо за то, что я еще хоть как-то способна мыслить адекватно.
Одно сплошное "А может...?". Банально. Глупо. Смешно. Я все еще жива, я все еще пропускаю это через себя. И никакой речи об "а может" быть не может.
Я разучилась говорить с людьми. Говорить искреннее и от всего сердца, а не шаблонными заготовками. Слова замирают на полуслоге, так и не складываясь в слова. Большую часть времени я провожу в компании себя любимой - застыв в комнате или где-то на природе, безмолвно изучая окружающий мир. Расковыриваю рубец прошлого, устраиваю мешанину из внутренностей мозга. Меня уже, кажется, миллион лет не брали за руку, не называли по имени - я внезапно полюбила свое имя, каким бы нескладным оно мне раньше не казалось. Меня давно не приглашали погулять. В смысле люди, человек, с которым бы я действительно этого хотела. Найти такого человека оказалось по-труднее решения алгебраических задач.
Но мной не болен никто. И я, выходит, не больна.
Два месяца безразличия дали мне закалку, и сейчас боль подкрадывается ближе к ночи, когда та вступает в свои права - удивительное свойство у этого времени суток. И тотчас исчезает с рассветом, подобно нечисти.
Я смотрю на два почти незаметных горизонтальных шрамика на правой руке - единственные оставшиеся свидетельства моего помешательства. Провожу по ним пальцами, и чувствую, как глаза начинает щипать от слез, а во рту все пересыхает и становится горьким. Сколько всего за плечами. Сколько всего я никогда не смогу рассказать - даже родственникам, близкому другу.
Не поймут. Не примут. Не простят.
Очередной апатичный приступ - я не могу общаться. Сказала семье, чтобы не удивлялись моей молчаливости. ... Как же.
Люди бегут за другими людьми. Люди хвалят других людей. Мне не завидно, мне немного... Обидно? Я верю, что во мне есть что-то хорошее, о чем можно было бы мне сказать. Можно.
Но нельзя.
Порой я действительно хочу стать не материальной. Как если бы моему телу убрали "непрозрачность", как слою в фотошопе, в нужде которого ты не уверен, и я постепенно бы исчезла с людских глаз навсегда.
Не более, чем призрак.
Не навещать родных людей. Не помнить дат их рождения. Со временем, позабыть и имена.
Мое прошлое - гнилая клоака. И все связанное со мной, и я сама, отправлюсь туда же. Омут, в который меня затянуло, в котором я задохнулась, став его частью. Бегите от этих лживых берегов - беда поджидает вас здесь.
Не нужно вспоминать обо мне, не нужно говорить, какая я была. Я-то подозревала обо всем этом, но очень робко, чтобы не позволить себе думать, что я что-то большее, чем есть на самом деле.
Кто-то делает все, и не получает ничего. Кто-то не делает ничего, и получает куш.
Этот урок был мною усвоен.
Я стою в тени других людей. Порой кажется, что в тени целой толпы. Я нужен лишь как временная утеха. Я словно промежуточное звено между мусоркой.
Мне бывает страшно. Страшно, когда зловеще тикают часы, тихо гудит холодильник - а я одна и не могу уснуть. Не подняться на кровати, не спустить ноги на пол. Сжимаюсь калачиком, стараюсь думать о хорошем. Не выходит. Ничего не выходит.
И сны. Сны, где какой-то изуродованный человек рвет на части маленьких детей. У него из рук торчат ножи, словно вросшие, не хватает полдюжины пальцев. Руки по локти в плаценте, но его жертва - не матери. Его жертвы - дети. Он хрустит их черепками, словно ореховой скорлупой. Из них вытекает нечто, похожее на мозг, куча слизи... Существо зубами пережевывает пуповины, а после устремляет свой одержимый взгляд на меня.
Когда я просыпаюсь, то чаще мне случается беззвучно поплакать. Я истощен, я не могу выдать больше.
Снег идет из фонаря.
Я не хочу никого видеть.
Не хочу, чтобы кто-то видел меня.
Что-то ухнуло внутри, и все как будто стало неактуальным. Хочу, чтобы забыли мою внешность, мой голос, и все, что когда-либо было создано мной, все, к чему я приложила руку. Все слова, что я когда-либо сказала. Все слова, что я хотела бы сказать.
Оставьте меня здесь.